Журнал "Вокруг Света" №8  за 1998 год - Вокруг Света

Не менее интересно наблюдать на берегу зрителей этого захватывающего зрелища. Время от времени от желтой пластиковой ленты, ограничивающей подход к кромке воды, раздается восторженный возглас: «Вот! Вот она!» — в очередной раз кто-то впервые в жизни увидел это чудо. Отрадно за людей, имеющих возможность так запросто соприкоснуться с таинством природы...

Мы возвращаемся к остановке конки, вновь доставляющей нас к центру фестиваля. Все уже проголодались как волки, и распространяющийся из-под столового навеса дымок жаровен и аппетитные запахи кружат голову.

Лосось на углях — не самая здоровая пища, но это ритуальное праздничное лакомство и поэтому — никаких сомнений! Пировать! За восемь долларов вы получаете тарелку со здоровенным куском красивой красной рыбы, неимоверного размера (как кабачок) картошиной, запеченной в фольге на тех же самых углях, горой свежего овощного салата и стакан неизменно ледяного безалкогольного питья на выбор. Выглядит ланч великолепно, но я уже знаю по опыту, что съесть все это не смогу — слишком много. Сын относится к моим опасениям скептически и поначалу не сомневается в своем собственном успехе, а наши дамы берут себе одну порцию на двоих, но тоже явно не справятся с ней.

Современно расплачиваясь за ланч пластиковой банковской карточкой, думаю о том, что в середине XVII века наш замечательный исследователь Камчатки С. П. Крашенинников писал про чавычу: «...из тамошних рыб нет ей подобной вкусом. Камчадалы так высоко почитают объявленную рыбу, что первоизловленную, испекши на огне, съедают с изъявлением превеликой радости».

Мы усаживаемся за стол и начинаем пиршество тоже с превеликой радостью, обсуждая увиденное и посматривая из-под навеса на моросящий дождь и проглядывающее солнце, протекающую рядом Сэнди и на двух мальчишек, сидящих напротив нас, перемазанных до ушей кетчупом и со смехом вертящих огромные куски пиццы так и сяк, чтобы откусить поудобнее.

К тому моменту, когда мы заканчиваем застолье, дождь прекращается, мы выбираемся из-под навеса и последний раз перед отъездом домой проходим по тропе вдоль обрывистого берега реки к нашему любимому месту, откуда открывается давно и хорошо знакомая нам панорама.

Мы видим красочный осенний лес на мягких покатых склонах; у самой реки — столетнюю ель с уже опустевшим огромным гнездом .скопы на обломанной вершине; быстрый поток прозрачной воды, а в нем, мы знаем, — упорно стремящийся вверх по течению лосось — загадочное и прекрасное проявление окружающей нас природы; один из миллиардов несмотря ни на что работающих механизмов, год за годом замыкающих один круг жизни в начинании другого; звено в непрерывной цепи, в которую вплетены и эти удивительные рыбины, и сама река, и птицы, парящие над ней, и деревья по ее берегам, и пока еще беззаботно наблюдающие все это дети — все мы и все вокруг — Части Целого.

Сергей Полозов / фото автора

Штат Орегон, США

Via est vita: Привидению нужно отомстить

В прошлом номере читатели познакомились с экспедицией Леонида Круглова к племени комбаев, живущем на острове Новая Гвинея. Леонид Круглов — член Русского Географического общества — осуществляет обширную программу «Диалог со всем миром», цель которой — снять фильмы о людях и природе не тронутых цивилизацией земель, а также собрать этнографические коллекции для Российской Академии наук. Все экспедиции спонсирует «Диалог-банк».

Сегодня мы предлагаем описание еще одного путешествия — к горным племенам, живущим на территории государства Папуа-Новая Гвинея, в долине Балием. В составе экспедиции были те же люди, которые путешествовали к племени комбаев: Леонид Круглов, руководитель экспедиции; Андрей Новоселов, режиссер; Александр Белоусов и Михаил Кричман, операторы.

На извивающейся, как змея, лиане сидела маленькая блестящая птичка, похожая на елочную игрушку. Кругленькая, размерами с воробья, но только безумной расцветки. Темно-кирпичного цвета спинка. Крылья темно-синие, со стальным отливом. Такая быстрая, что пропадает иногда прямо на глазах, чтобы тут же оказаться на расстоянии полуметра. Глазки-бусинки. Я залюбовался. Птичка чирикнула.

Петрус, наш провожатый из племени дани, который шел рядом, резко взмахнул рукой... и вот уже птичка трепыхается в его кулаке. Я не успел ничего сообразить, а Петрус уже обдирал с птички перья для своих украшений.

Петрус вел нас смотреть мумию. Это настоящая удача: очень немногим путешественникам удается увидеть папуасскую мумию. В наше время секрет мумифицирования просто утрачен. Во всей долине Балием известно всего три мумии. Самой древней — 550 лет. Мумия из деревни Помо, куда мы идем, помоложе — ей около трехсот пятидесяти. Ее не показывают чужакам, и даже сейчас, пробираясь вслед за Петрусом через тесные джунгли, я не уверен, что ее покажут мне.

Но интуиция подсказывала, что скорее я все же ее увижу... Я представил заинтересованные лица коллег в Академии наук и в Географическом обществе, когда принесу им фотографии...

Да, журнал... Я вдруг вспомнил о сегодняшнем происшествии. Пропал куда-то взятый мной номер московского журнала, где опубликовали большую подборку моих слайдов, сделанных в разных экзотических местах. Там были и женщины из влажных джунглей Амазонки, и мужчина из африканского племени карамоджа (это одни из самых высоких людей на свете), и, кстати, один парень из здешних мест. В прошлый свой приезд на остров я снимал его на рынке Вамены и, насколько запомнил, он живет где-то тут. Может быть, буквально в какой-нибудь из соседних деревень. И, чем черт не шутит, может быть, и в деревне Помо. Вот было бы здорово встретить его снова и подарить ему журнал!

Всякий раз, выбираясь из гостеприимной деревни Миагемы в другие места долины Балием, я тащил с собой в рюкзаке журнал. Но сегодня он куда-то пропал. Неужели утащил кто-то из папуасов? Наверное, вся деревня уже листает журнал и больше радуется не портрету местного парня, а снимкам африканских львов на другой странице... Попросив Анджея, Мишу и Джона, нашего гида и переводчика, хорошенько поискать журнал по всей деревне, мы с Сашей двинулись в путь. Вдвоем — нам объяснили, что большую делегацию в деревне Помо могут и не принять.

Прославленного журналом папуаса в деревне Помо мы не увидели. Здесь почти не было молодежи — последние несколько лет деревня медленно угасала. Нас встретили лишь глубокие старики. Может быть, кто-нибудь из них все-таки помнит секрет мумифицирования?

Наш разговор — он шел на индонезийском — напоминал короткие ответы и вопросы на пресс-конференции.

— Из чьих тел люди  племени дани делали мумии?

— Только из тел самых почетных членов клана. Отважный воин или отец большого семейства...

— Как проходило мумифицирование?

— После смерти и обряда поминовения тело обкладывали особыми травами  и  коптили  несколько дней, поливая при этом отварами растений.   Рецепт   приготовления отваров давно потерян...

— Затем мумию куда-то прятали?

— Нет, она была на виду.  Мумия оставалась членом общины. К ней приходили за советом, рассказывали о своих проблемах, обязательно выносили на все праздники, кормили и ухаживали...

— А сейчас мумия помогает деревне?

— Да. Когда души умерших бывают чем-нибудь недовольны, они приходят к людям, громко кричат им ночью в ухо или роняют вещи. Ходят по хижинам... Но в деревнях, где есть мумия, этого не бывает.

— Мумия не пускает в вашу деревню привидений?

— В других деревнях есть привидения, а у нас нет.

Я уже два часа провел за беседой со стариками племени, а они все еще не спешили показывать нам мумию. Потому что если мы плохие люди, то можем очень сильно навредить ей...

Я думал, разговор уже подходит к концу, но тут меня стали спрашивать, как выглядит остров Россия.

— Большой, — задумался я, — с одной   стороны   очень   жарко,   с другой   очень   холодно...   Много разных зверей...

— Скажи, что есть одна знаменитая   мумия   вождя,   лежит   на главной площади, — Саша впервые за два часа открыл рот. — Но она   существенно   моложе   мумий дани...

Тогда один из стариков поднялся и ушел в хижину мужчин. Мы едва успели установить камеру, как он показался в полукруглом отверстии-выходе.

Он очень бережно держал на руках своего прапрадеда. Его мумифицировали в сидячем положении, ноги почти касались подбородка. Шапочка с перьями и котека — фаллокрипт — тоже были 350-летнего возраста.

Мумию посадили на специальное возвышение. Хранитель мумии стал с одной стороны, а другой старик — с противоположной. Так они и стояли, как почетный караул все время, пока мы снимали.

Четыре   часа   ходьбы  до Помо, четыре часа там, четыре часа обратно да все по жаре...  Мы думали, что, вернувшись «домой», в деревню Миагему, сразу завалимся спать.